Год назад оборвалась жизнь человека, сделавшего для Тольятти столько, сколько не сделал ни до него, ни после, пожалуй, никто другой. 
Сергея Жилкина вообще невозможно отделить от нашего города. Он самим фактом своей жизни и работы тут сделался таким же его символом, как скажем памятник Василию Татищеву.
Он не был идеальным. Он не безупречным. Он совершал ошибки и совершал их не раз. И платил за них. Иногда своей репутацией, иногда карьерой, иногда здоровьем и спокойствием. Но только штука заключается в том, что невозможно вершить большие дела и не делать при этом никаких просчетов.  А окружающие часто про это забывали и мерили его на свой скромный аршин.
Основная часть его работы на службе у города, пришлась на очень не простое время. То были бурные годы реформ, разлома и становления новых  принципов организации жизни в стране.  Перестройка, рождение новой России, поощрение частной инициативы, становление муниципальной власти, первые выборные кампании. Сергей с честью прошел тогда испытание и огнем, и водой, и «медными трубами». Особенно  «медными трубами».  Римский император Марк Аврелий постоянно держал рядом с собой человека,  в чьи обязанности входило одно – в минуты триумфов цезаря и оваций, которые тому устраивал Рим, он шептал в императорское ухо: «Ты просто человек, помни – ты просто человек». Сергей Жилкин не нуждался в подобной услуге. Потому что этого никогда не забывал. 
Хотя эта его скромность играла с ним порой плохие шутки. Будучи, несомненно,  достойным и правительственных наград, и почетных званий, он при жизни (да, увы, и после смерти)  сталкивался зачастую лишь с клеветой недругов и хулой завистников.
А еще Сергей был  хорошим другом. Не из тех, кто выставляет свою дружбу напоказ и, что называется, «работает» друзьями. Нет, он не был навязчив и не терпел навязчивости. Но всегда сохранял в своем сердце теплоту для близких людей. …Да и вообще для людей.
Несмотря на богатый жизненный опыт, ученые степени,  «большие погоны» он всю свою жизнь проявлял  какую-то детскую доверчивость по отношению к людям.
…И те очень часто  бессовестно пользовались ею. Его много раз обманывали и, как правило,  обманывали те, кто был ближе всех к нему.  …Сергей сильно переживал. Так сильно, что иногда казалось,  вот-вот разочаруется в людях вообще. Но проходило время, и он снова  обретал эту свою удивительную доверчивость.
А скольких он вывел «в люди»! Сколько было тех, кто благодаря нему нажил немалые деньги и с его помощью получил высокие чины! А сам он был прост и некорыстен. Всегда.
Сергей очень часто «не совпадал» с действительностью, потому что оказывался неизмеримо шире заданного контекста, потому что видел дальше, чувствовал сильнее, думал глубже. При этом «не совпадая»,  он не был готов мириться с этим.  Он  пытался переделывать действительность под себя.  Сергей не боялся конфликтов и не стремился их избегать. Он был боец, был честен и называл вещи своими именами. Точно так же, как и людей. …Которым  это почти всегда сильно не нравилось.
Как специалист муниципал-управленец, он, уже даже не работая в администрации,  лучше всех в Самарской области (и это совершенно точно) разбирался в проблематике местного самоуправления. Как тольяттинец, он до последних дней болел душой за свой город и был, возможно, самым значительным его гражданином и патриотом.
Сергей прожил обидно мало и не сделал и половины из того, что мог.  Он был лучшим градоначальником и замечательным ректором, ярким публичным политиком и состоявшимся ученым. …Но он мог больше. В нем скрывался потенциал государственного деятеля первой величины. Он мог быть и губернатором, и министром.
…Не стал. В том числе и потому, что последние годы жил вместе со всеми нами в атмосфере удушающей всё яркое и не вписывающееся в рамки, был встроен в систему, стригущую всех под одну гребёнку и делающую ставку лишь на серую посредственность.
И в этом смысле он окончательно «не совпал» с действительностью, которая на  этот раз отплатила ему за все. …Заточкой. …В сердце.